Пой. История Тома Фрая [litres] - Габриэль Коста

Скажи, как живется таким высоким? В тебе сколько фунтов? Сто?

– Почти шесть. – Ричард усмехнулся и прикоснулся пальцами к губам. Он, как назло, продолжил читать детективы, и его постоянно норовило ляпнуть какую-то глупость. – Прости, больше у меня с собой нет. По этой причине решил пройтись пешком до друга. – Он выдохнул. – Круто поешь.

– Спасибо! – Парень усмехнулся. – Насчет бакса можешь не переживать. Я тут стою в качестве поющей скульптуры. У меня достаточно денег, чтобы не выпрашивать их у других. Это занятие – чисто хобби. Люблю попеть в городе. Скоро начнется учеба, и с подобным придется завязать на время.

– А я вот решил не поступать в этом году. – Ричард решил заговорить певцу зубы, прощупывая почву, прежде чем нападать со странными просьбами. – Сбежал из университета.

– Да? Из какого же отстойника ты дал деру?

– Йель…

– Ну ни хрена себе! Серьезно? Какой твой средний бал, раз ты можешь раскидываться такими предложениями? – Парень опустил глаза на доллар Ричарда. – Судя по отсутствию денег, ты там оказался за какие-то великие заслуги. Я, может, тоже бы не стал поступать, да брат настоял на образовании. Хорошо хоть гитару не отобрал.

– А меня запихнули в чемодан и пытались посадить в клетку… Ну, как видишь, я в Нью-Йорке. Хочу закончить свой цикл книг и отправить агенту. Мечтаю стать писателем. – Ричард сжал руку в кулак. – Наверное, стать писателем можно в любом городе, в университете или нет, но понимаешь…

– Ни в чем другом, кроме творческого процесса, ты быть не хочешь. – Уличный певец усмехнулся. – Понимаю. Награда от долгого пути зачастую не сундук с сокровищами, а сам процесс, шаги, чувство потока. – Он улыбался. – Предсказываю без карт таро: однажды ты станешь великим писателем… Раз понимаешь все это. Ну что… Мне пора? – Парень поднял шляпу и положил деньги в карман.

– Подожди! – Ричард старался не закричать. Шестое чувство подсказывало ему, или попытается сейчас, или возможности больше не представится. По непонятной причине в груди поселилось стойкое ощущение, что именно этот парень ему и нужен. – Я не просто так подошел! Не подумай. Я не хочу тебя доставать, просто мой друг… – Ричард выдохнул и попытался расслабиться. – Мой лучший друг, хм, уникальный. – Не такой уж и незнакомец приподнял бровь. – Он не может говорить… Только петь. – От слов Ричарда уличный музыкант наклонил голову в немом вопросе. – Да, мысли выражает он посредством песен. Такая психическая особенность с детства. Музыка – его жизнь.

– Да откуда вы такие повылезали! – Парень засмеялся. – Ты – двухметровый гигант, продинамивший Йель, а друг твой поет вместо того, чтобы говорить. Ты определенно заинтересовал меня. Так что с ним?

– Недавно у него случилась неприятная ситуация, – тихо продолжил Ричард. – Его, как он думал, близкий по духу друг предал и подставил в театре. – С лица музыканта сошла улыбка. – А в конце весны у него умерла мама. Мы с другим другом не смогли оказать поддержку, а подлец всячески вставлял ему палки в колеса.

– Отстойная ситуация, и как он сейчас?

– Ужасно. Он перестал петь. – Ричард постарался вложить в свой взгляд максимум эмоций. – Понимаешь, точнее, ты-то точно понимаешь. Без музыки он умирает внутри. Мы с друзьями думаем, что подонок отравил его веру в лучшее и в свой голос, превратил особенность в проклятие. Это мы вставили наушники, вынули наушники – конец, но душа Тома обречена на гибель без музыки…

– Ты предлагаешь мне отпинать того, кто обидел твоего друга? – Музыкант прищурил глаза и кивнул. – Я в деле.

– Нет, нет! Желающих его избить предостаточно. – Ричард отрицательно покачал головой. – Я хотел попросить тебя помочь с точки зрения музыки. У меня появилась кое-какая идея, пока не получившая достойной формы и, главное, звучания. – Ричард сделал шаг вперед. – Нам, нет, мне нужна твоя гитара.

– Бить придурка гитарой? Ну, она моя детка…

– Никого бить не надо. – Ричард постарался успокоиться. – Просто… Когда ты приступаешь к учебе? Есть ли у тебя время?

– Для такого крутого дела, как возвращение музыки человеку, созданному для нее, время всегда найдется. – Парень усмехнулся и похлопал Ричарда по плечу. – Ты только скажи, он хорошо поет?

– Лучше всех на свете.

– Тогда у меня просто нет выбора. – Музыкант, улыбаясь, надел свою шляпу. – Какой план? Что делать и вообще…

– План простой! Сейчас мы отправимся к моим друзьям. Они, дай бог, не решили штурмовать квартиру Тома и пытаться уговорить его остаться в городе. – Ричард закусил губу. – Детали я расскажу уже в квартире. Вопрос! Ты готов поработать ночь? Или две? Том относится к типу людей, с которыми тянуть нельзя.

– Да, без проблем! Мне все равно в этом Нью-Йорке делать нечего! Брат постоянно на работе, только и остается, что слоняться без дела в роли шута. – Он улыбнулся. – Мы на метро поедем или на такси? Далеко отсюда? – Парень смотрел, как Ричард смахнул непрошеные слезы. – Да ладно тебе. Все хорошо. Поверь, в своей жизни я уже насмотрелся на чужие глупости… Время действовать.

Музыкант вдохнул и выдержал паузу.

– Время петь.

Ричард, не в силах сдержать эмоции, без предупреждения обнял парня своими длинными руками. Ему не верилось, что появилась призрачная надежда спасти Тома.

– Конечно, мы поедем на такси, тут идти час обратно. – Он достал телефон. – Я не хочу, чтобы бандиты снова ограбили меня. – Слушающий его парень охнул. – Не волнуйся, Ватсон, доберемся до дома Джека целыми и невредимыми. – Шок застыл на лице нового знакомого. – Постой минуту, я закажу такси и потом предупрежу друзей.

– Хорошо.

– Это займет… – Но приложение тут же выкинуло Ричарда из заказов. Он раз за разом пытался найти такси, но ничего не получалось. Приложение отклоняло его карту. Занервничав, Ричард зашел проверить счета и обомлел. Все карты оказались заблокированы. Ричард открыл рот, пытаясь вдохнуть поглубже. День, когда его ложь вскрылась, наступил неожиданно и, черт возьми, не вовремя. – Боже… – Музыкант похлопал его по плечу и попытался что-то сказать. Звуки не доходили до Ричарда. – Он все отобрал. – Он перевел глаза на шляпу уличного певца. Пять минут назад он отдал свой последний доллар…

– Да мы можем пройтись, и ты даже…

– Постой, мне нужно позвонить. – Ричард набрал номер отца дрожащими от злости руками. Трубку взяли практически мгновенно. – Верни мне карты. Я тебя прошу. – Он начал свою речь без банального «привет». – Восемнадцать гребаных лет я играл роль отличного сына. Не дрался, не употреблял наркотики, даже курил сигареты из жвачек, не хотел машину, не пил, учился в поте лица, плакал над каждой «А—» в табеле. Поступил во все университеты мира и любил всех вас искренне и